Заветное желание - Страница 15

— Все равно, должен же кто-то из слуг не спать. Вдруг случится что? Вот как сейчас, например. На нас чуть не напали, а все спят. Как-то это неправильно все.

— На это есть часовые. Аулерия, к чему такие вопросы? — устало спросил меня любимый, останавливаясь у знакомой двери.

Толкнув ее, Минас вошел в спальню, свет послушно зажегся под потолком.

— Просто, я думала, что слуги в замках должны всегда быть начеку в любое время суток. У нас тут даже кнопки вызова прислуги нет.

— Да почему нет? — взорвался Минас.

Опустив меня на кровать, сам потянулся к шнурку, который я не заметила, так как он был из такой же ткани, что и балдахин. Дернув за него, любимый обернулся к двери, в которую тут же постучали.

— Войди, — приказал властным голосом Минас.

— Вызывали, Властелин, — низко кланяясь, в комнату вошел слуга, одетый в черную униформу с серым воротником-стойкой.

От удивления рот у меня непроизвольно открылся: вот это скорость. А я-то тут столько времени провозилась, выискивая, как вызвать прислугу!

— Да, Властительница пожелала обновить гардероб, и чтобы про обувь не забыли, — то, как Минас разговаривал с посторонними, пугало холодностью и надменностью.

Это не мой вечно веселый балагур. Он словно надевал на себя маску Темного Властелина, меняясь на глазах.

— Слушаюсь, — отозвался мужчина, даже не подняв головы, все так же склонившись в поклоне.

— Свободен, — и мы снова остались одни.

— Все? — спросил у меня, снова улыбаясь, Минас.

— Нет, — улыбнулась в ответ, продолжая мучить любимого. — Хочу есть.

— И выпить для храбрости? — разгадал мой маневр Минас.

Пораженно уставилась на него, не веря, что он понял мои душевные метания. Кивнула головой, продолжая улыбаться. Улыбка как приклеилась, болезненно сводя скулы.

Потянувшись снова к шнурку, Минас вдруг замер и передумал вызывать прислугу.

— Сам схожу, а ты не усни. Все равно разбужу.

Мне тоже стало стыдно дергать мужчину, который и так только что покинул нас. И довольная подумала, какой же Минас у меня заботливый. Хоть и разговаривает с прислугой холодно, а все лишний раз не дергает.

И вот в такой мечтательно — романтический момент я заметила его. Письмо! Оно висело около штор, чуть прячась за ними. Не задумываясь ни секунды, подбежала и схватила еле видимое, а точнее сказать, видимое только мне письмо. Вернувшись к кровати, села и нажала на печать — две птицы — знак семьи Артемида.

Письмо раскрылось, создавая вокруг меня полог. Я словно оказалась в непроницаемом мыльном пузыре, причем не одна, а с голографическим изображением самого Артемида, и он быстро заговорил:

— Аулерия, я очень рад, что ты еще жива! Я очень испугался, когда узнал о твоем исчезновении.

В этот момент я отвлеклась на Земера, который пытался пробиться ко мне сквозь полог, но у него это не получалось. Он злился, пугая своими длинными клыками и ярко светящимися голубыми глазами.

— Но Тодеус сообщил, что видел тебя, и что ты сейчас находишься на Черной Цитадели. Я все не мог понять причину, по которой ты так срочно сорвалась туда. И знаешь, я вдруг понял, очень четко понял, что ты тогда сделала и почему столько лет никого к себе не подпускала. Ты ведь его ждала. Я прав? — ревность и боль резали мои расшатанные нервы. Я всегда знала, что он любил и продолжает любить меня, но упорствовала, отказывая ему и прочим ухажерам. Я ведь, честно, верила и не прекращала ждать.

Земер неожиданно оставил попытки пробиться ко мне и бросился прочь из комнаты, догадываюсь, к кому он спешит.

— Я кое-что нашел в архивах библиотеки. Это очень древний ритуал темных. Помнишь, как я всегда ненавидел темных и постоянно просил тебя одуматься на счет Минаса. Но ты не слушала никого, только его. А у меня был повод. Я сам видел, как один темный выпил душу моей старшей сестрички. Аулерия, тебя ожидает то же самое, — мое сердце заледенело, болезненно сжимаясь. — Темные не благородные, как ты считаешь. Они на нас не нападают только по одной причине: мы для них еда и материал для ритуалов. Наши светлые души увеличивают их магический потенциал. А сладкая кровь — эликсир, продлевающий жизнь. Я понимаю, что ты не поверишь, но прошу, прочти ритуал, который ты начала.

И из голограммы ко мне на колени упал свернутый вдвое листок. Дрожащими руками я развернула его. Только строчки размывались от набежавших слез. Я не могла поверить, что Артемид прав, но когда, сморгнув, я сумела прочитать, кровь застыла у меня в венах, а волосы от ужаса зашевелились на затылке.

“Ритуал “Заветное Желание” гласило название. А дальше шло его описание, где жирными буквами выделялись особо важные моменты, такие как невинность, любовь, добровольное самопожертвование.

Тут же вспомнились его слова:

— Ради исполнения заветного желания, ты должна быть готова заплатить очень высокую цену.

— Цену? А у меня совершенно нет денег.

— Это не деньги, это нечто большее…

Большее, намного большее. Теперь я стала понимать значение мимолетно брошенных фраз Минаса.

Только как же не хочется верить, что я для него просто материал для ритуала. Неужели все слова были ложью? Хотя нет. Не ложь — а правильно поданная правда. Он любил меня, как нечто очень ценное, как падающую звезду!

— Поверь, ты станешь для меня звездочкой.

Нежный и такой ласковый шепот разрывал мое сердце на части. Кем надо быть, чтобы такое свершить?

— Аулерия! — вдруг ворвался в спальню Минас, за его спиной семенил Земер.

Глядя сквозь слезы в такие любимые глаза, я не могла поверить в его вероломство. Но предательство было очевидным.